— Первый, обстановка нормальная!.. Что случилось, Первый?..

— Сигнал поступил. Возможна встреча с противником. Гляди в оба, Первый! Ухи держать на макухе!..

— Я понял, Пер…

Договорить Стыкин не успел. Его слова утонули в дьявольском грохоте нескольких слившихся воедино взрывов.

Вадим даже не успел понять, что произошло, а уже кубарем крутился в воздухе. Автомат отлетел в одну сторону, незастегнутая каска в другую. При падении он сильно стукнулся коленкой о камень и вывихнул в локте руку. Голова гудела как трансформатор под высоким напряжением, задница болела, как будто по ней разом с носка ударили все полковые «дембеля». Перед глазами плыли красные круги, в ушах стоял оглушающий звон…

Ничего не соображая, Вадим закрыл глаза, сжал ладонями уши. В голове сумасшедшая путаница… Но кто-то с силой схватил его за шкирку, потащил за собой. Сильная встряска привела его в чувство. Он открыл глаза, увидел Афоню, который втаскивал его в какую-то яму… Затем он увидел боевые машины. И та горит, и другая — черные клубы дыма взмывают в небо. Передовая машина, вернее все, что от нее осталось, была перевернута кверху вырванным днищем. Башни нет, гусеницы сорваны, корпус лопнул по сварке, ошметки вздыбившейся брони. Похоже, без мешков с тротилом здесь не обошлось… Второй машине повезло больше. Ее тряхнуло не так сильно…

Афоня смотрел на Вадима, рукой показывая на машины. Что-то говорил, но его не было слышно. Звон в ушах все заглушал… Впрочем, и без объяснений все было ясно. Десантные машины подорвались на противотанковых минах. Скорее всего это были радиоуправляемые фугасы, потому как сработали одновременно под двумя бронемашинами…

БМД неплохая машина, но миностойкость оставляла желать лучшего. Это БТР держит практически любую штатную мину. Оторвало одно колесо, поехал дальше на остальных. Чтобы по-настоящему вывести армейский БТР из строя, нужно подкладывать под мину двадцать-тридцать килограммов тротила. А БМД в этом плане не выдерживала никакой критики. Противотанковую гранату худо-бедно держит — экипаж гибнет, а десант на броне выживает. С миной куда хуже. И экипаж накрывается, и десанту достается… А в данном случае сработала не только штатная мина. Наверняка здесь не обошлось без дополнительного заряда — может, тротил, может, гексоген…

Как бы то ни было, Вадиму чертовски повезло. Он остался жив. Контуженный, но живой. И Афоня выжил… И Стыкин вдруг откуда ни возьмись… С автоматом, в каске. Идет пригнувшись, хромает, одна рука висит плетью, лицо искажено гримасой боли. Валится в яму…

— Первое отделение к черту! — взревел Артур. — Всех, на куски!

Лежит на спине, смотрит куда-то в небо. Он явно не в себе… Зато Вадим уже пришел в себя. Голову отпустило, в ушах уже не так звенит — слышно, о чем говорил Стыкин. А стрельбы не слышно. Не трещат автоматы, не свистят пули. И гранаты не рвутся… Спокойно все. Видимо, «чехи» не стали играть на добивание. Да и зачем вступать в бой, если и без того федералы понесли катастрофические потери — уничтожены две боевые машины, причем одна полностью вместе с экипажем и десантом… Но ведь десант со второй машины частично уцелел. И это не только Вадим, не только Афоня с Артуром…

Превозмогая боль, Вадим выскочил из укрытия. Жуть как больно идти. Ноги не слушаются, тело как неживое. Но ведь он идет, значит, кости целы. Ну, может, с ребрами что-то…

Недалеко от своей машины он обнаружил несколько лежащих тел. Игорь Картавин. Нога оторвана, лицо обожжено… Мертв… Тигран Савотян… Ранение в голову… Еще один боец. Руки сверху закрывают голову, ноги вытянуты, чуть разведены. Как будто кто-то подал команду «Вспышка сзади!»… Рядовой Марыкин… Похоже, жив… Да, вроде все в порядке. Дышит. И тело сотрясает мелкая дрожь…

Вадим опустился на здоровое колено, тронул Марыкина за плечо.

— Не надо! — дернулся тот.

Руки на затылке не разжал, только крепче вдавил голову в землю.

— Женька, ты чего?

— Вадька, ты? — встрепенулся Марыкин. Он резко и легко оторвался от земли, лихорадочно осмотрелся по сторонам. — «Чехи» где?

— Нет никого…

— Да… А я тут подумал…

— Что ты подумал?

— Да ничего… Наши где?

— Кто-то жив, а кто-то…

Вадим увидел Афоню. Он склонился над Тиграном, что-то сказал ему и потащил к яме.

— Куда это он его? — спросил Женька.

Лицо бледное, губы трясутся. Но в глазах уже разгорается героический огонь.

— Укрытие там, — Вадим махнул в сторону оврага. — Отсидимся там, пока нас не заберут…

— Какое укрытие? Зачистку нужно делать…

— Какими силами? Первое отделение вдрызг… Сейчас пойдем смотреть, что от них осталось…

Как и ожидалось, картина была ужасной. Из девяти человек первого отделения в живых остался только один, и тот был тяжело ранен. Все остальные в пух и прах. Экипаж сгорел в машине. Тела десантников раскиданы по земле. У кого руки нет, у кого ноги. У сержанта Костина голова висела на тонкой полоске кожи. Вадима стошнило, когда он увидел это…

Из десяти человек второго отделения в строю остались четверо. Вадим, Стыкин, Захарчук и Марыкин. Еще двое ранены, плюс третий «трехсотый» с первой машины…

— Зачистку провести надо. Где-то ж эти падлы прячутся, — хорохорился Женька.

Он уже ничего не боялся. Герой…

— Какая зачистка? — ухмыльнулся Захарчук. — Тут бы живу быть!

Обычно трусоватый, сейчас он держался молодцом. Собрал раненых в кучу, оставил их на попечение Вадима, а сам взялся за свой пулемет. Подготовил его к стрельбе и сейчас спокойно, сосредоточенно выбирал позиции для стрельбы в расчете на круговую оборону. Враг в равной степени мог появиться как с севера, так и с юга… Артур тоже готовился к бою, хотя и не верил, что «чехи» могут пойти на них в атаку. Глупо это с их стороны. Шум уже поднят, время прошло — в любой момент могут появиться «вертушки»… Женька был уверен, что боевики вообще не появятся. Потому и хорохорился.

— Что, боишься? — набросился он на Афоню. — Задницу из окопа боишься вытащить!.. Ладно, я сам!

Эффектным, но не совсем уверенным рывком он вынес свое туловище из укрытия. Больше чем на полкорпуса высунулся.

— Назад! — заорал на него Стыкин.

Марыкин на миг застыл на месте, вытянувшись в струнку. И камнем свалился вниз. На лице отпечаталось горделивое выражение. Вот, мол, я какой — если б не трусливый сержант, я бы обязательно всех чеченов… Вадим неприязненно посмотрел на Женьку. Он уже понял, что этот парень вовсе не тот, за кого пытается себя выдать…

Со стороны ближайшего перелеска что-то ухнуло. И тут же послышался леденящий вой падающей мины. Скорей инстинктивно, чем по разумению, Вадим прижался к обрывистой стене оврага с той стороны, откуда предположительно летел снаряд. Мина хлопнула метрах в десяти от укрытия.